Зимнее обострение - Страница 50

В ожидании приговоренных богатырей, подозреваемые вели себя по-разному. Сусанна стояла чуть в стороне от остальных и нервно кусала губы. Причем делала это со всем усердием. Кружевной платочек, что она периодически подносила ко рту, уже давно окрасился алыми пятнами. Руки сжимали перила небольшого помоста, где расположились свидетели предстоящей казни, с такой силой, что уже дважды за последнее время поменяли свой цвет, только что они были белыми, а затем приняли уже синеватый оттенок. Время от времени она кидала выразительные взгляды на своего венценосного отца, но совершенно бесполезно, потому как Берендей не замечал такого внимания к себе со стороны дочки.

Князь Вилорий суетливо топтался в трех шагах за ее спиной. По его виду было заметно, сколь неуютно он чувствовал себя в этом сомнительном, со всех сторон, месте. Князь Галицкий сильно волновался и не мог скрыть этого. Только было непонятно, из-за чего он так тревожится: из-за жены ли, переживает ли за приговоренных или жалеет себя любимого, вынужденного мерзнуть на морозе в ожидании казни.

А вот остальные подозреваемые даже не скрывали удовлетворения происходящим. Феврония Халявщица со Студнеславом в голос обсуждали нелепые обвинения, что выдвинул против них Солнцевский, всячески злорадствовали и отпускали в его адрес гнусные шуточки. Старко уже чуть ли не в пятый раз рассказывал совершенно счастливому Гордону один и тот же препохабнейший анекдот, а тот исправно хохотал уже в пятый раз над услышанным. Общий настрой этой группы людей можно было обозначить одной фразой, что-то типа: «Будут знать, с кем связываться». При отсутствии удобоваримой версии происходящего и в связи с туманной формулировкой приговора, они и впрямь посчитали, что таким кардинальным образом их родственник Берендей решил наказать распоясавшихся дружинников.

Сам Берендей был черен от гнева и суров до крайности. Если бы какой столичный режиссер задумал ставить на сцене «Отелло», то лучшей кандидатуры на роль ревнивого мавра было бы не найти. Нервной походкой он отмерял расстояние от одной стены до другой в ожидании приговоренных, то и дело вздрагивая, когда взгляд натыкался на три остро заточенных кола, установленных неподалеку.

— Вот всегда с ними так! — сквозь сжатые зубы процедил верховный правитель. — Все не как у людей, даже на казнь умудрились опоздать.

Положа руку на сердце, князь уже и сам был не рад, что в порыве гнева приговорил всю команду к смертной казни, к тому же таким сомнительным способом, который использовался на практике крайне редко. В полном соответствии с распространенной пословицей, в сердцах брошенное слово вылетело и принялось летать, где ему вздумается, словно воробей. Мало того, оно умудрилось с высоты своего полета уделать своего хозяина с ног до головы. Второй день князь был под обстрелом неодобрительных взглядов, что сыпались на него со всех сторон в его же собственном дворце. Конечно, до прямого ропота или даже протеста пока не доходило, но то, что окружающие, мягко говоря, не одобряют смертный приговор всеобщим любимцам, было совершенно ясно. А тут еще несравненная супруга узнала о происходящем и устроила такой скандал в «полный контакт», что только хорошая физическая форма позволила выйти из него без потерь. Причем напоследок Агриппина заявила, что ежели с голов спецдружинников упадет хоть один волос, то она, в свою очередь, торжественно клянется — после этого на теле супруга не останется ни одного, даже самого малюсенького участка с волосяным покровом. А помимо этого злополучный кол она ему…

О том, что именно супруга обещала сделать с помощью отточенного кола, Берендей старался не вспоминать. «Какая ерунда, — скажете вы, — при особых обстоятельствах, когда речь идет о жизни и смерти, человек может изменить озвученное решение», — и будете, конечно, правы, но только отчасти. Это обычный человек может распоряжаться своими словами, как хочет. С князя спрос другой, ведь что это за князь, который не отвечает за свои слова? Тряпка, а не князь. Что обычно делают с тряпками? Правильно, об них вытирают ноги, а потом выбрасывают.

Берендей полностью отдавал себе отчет, что стая родственничков, ошивающихся при дворце, беспричинную отмену его собственного указа воспримут как несомненную слабость. Такой роскоши в настоящее время он себе позволить не мог. Но и смотреть спокойно, как приговор приводится в исполнение, было просто невыносимо. Илюха Солнцевский и его команда стали для князя чем-то большим, чем просто подданные. Несмотря на то, что они неоднократно ставили его в неловкое положение (одна история с иноземными послами чего стоит), откровенно хамили (конечно, без лишних свидетелей), скандалили (откровенно говоря, чаще по делу), требовали совершенно немыслимого финансирования (это относилось только к Изе), князь прикипел душой к этой странной компании. Берендей отчетливо понимал, что в самой безвыходной ситуации он обратится за помощью именно к ним. Да что тут говорить, совсем недавно он именно так и поступил.

И вот теперь нужно было принимать решение, от которого в будущем могло зависеть очень многое. По чести, Берендей уже давно для себя решил, что спецдружинники уйдут отсюда целыми и невредимыми. Оставалось понять, как в глазах родственников (среди которых затесался скрытый душегуб) не в ущерб имиджу сохранить образ строгого, решительного, беспощадного правителя, в случае чего скорого на расправу.

— Да чет я волнуюсь? — встрепенулся князь, звонко хлопнув себя по лбу. — Дам последнее слово Изе, с его непревзойденным красноречием он в два счета не оставит камня на камне от предъявленных обвинений. Я, конечно, посомневаюсь для виду, посовещаюсь с кем-нибудь, да и прощу их.